Эту статью с чувством глубокой благодарности я посвящаю своим сыновьям Федору и Марку, без помощи и ободрения которых, сей труд был бы написан в два раза легче и в три раза быстрее.

Марк Твен как-то сказал, что, когда ему было четырнадцать лет, его отец был так глуп, что он с трудом переносил его; но, когда ему исполнился двадцать один год, он был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.

Я хорошо помню тот день, когда мой отец «резко поумнел» — мне было восемнадцать. А ведь кажется еще вчера я был твердо убежден, что главная цель родителей — мешать мне жить так, как хочется. Сегодня я понимаю, что имел в виду Кларенс Дарроу, когда сказал, что «первую половину жизни нам отравляют родители, вторую — дети».

А ближе к сорока годам ты соглашаешься с тем, что в большинстве случаев твой отец был прав, но напротив тебя уже сидит твой сын, твердо убежденный в отцовской неправоте.

Рождение моего первого ребенка сделало меня взрослым в течение одного дня, превратив в папу. Впрочем, это происходит не со всеми. Как заметил Миньон Маклофлин: «Большинство из нас становятся родителями, ещё не перестав быть детьми». Это очень забавно, ведь для того, чтобы быть хорошим отцом, требуется море терпения, а чтобы стать им — терпение вообще не нужно. В данном случае «стать» и «быть» — это две разные вещи.

Нам хочется верить, что у наших детей очень умные родители. Но жизнь частенько опровергает наши искренние заблуждения.

Мы учим их считать и писать, а они учат нас радоваться жизни и быть счастливыми.

Они питаются материнским молоком и отцовскими похвалами и кормят своих родителей надеждой и смыслом.

Обычно они «садятся на голову» тем папам и мамам, которые и так давно ее потеряли.

Когда своими вопросами дети ставят нас в тупик, мы так и норовим поставить их в угол.

Внимательнее всего они слушают нас тогда, когда наши слова совершенно не предназначены для детских ушей.

А еще, единственная вещь в хозяйстве, которую приходится стирать вручную — это дети.

В современном мире есть масса детей, которые видят в своих родителях лишь источник бесперебойного питания.

Мы можем зарабатывать большие деньги и содержать семью, но, когда глючит компьютер, сначала мы обращаемся к ним.

Ничто не ощущается ими так остро, как лицемерие или несправедливость.

И пока мы ставим наших детей на ноги, они ставят нас на уши, причем не раз и не два!

Иногда мне кажется, что воспитание ребенка — это эксперимент длинною в жизнь, где экспериментатор и объект постоянно меняются местами.

Они часто позорят нас, когда на людях ведут себя так, как мы ведем себя дома. В такие минуты нам не на кого обижаться кроме как на самих себя, ведь воспитание детей — это бесконечная работа над ошибками.

Рано или поздно наши дети последует родительскому примеру, а не нашим «мудрым» советам. Поэтому говорить им: «Посмотри на папу и никогда так не делай», — бессмысленно. Для них мы всегда будем либо предостережением, либо примером, и в нашей власти выбрать образ, который останется в их воспоминаниях. Ведь песня, которую поет мать у колыбели, сопровождает человека до гробовой доски.

Глядя на все это, нельзя не согласится с Рузвельтом, который однажды заметил: «Я могу управлять Соединенными Штатами и могу управлять своей дочерью Эйлис, но я не могу делать то и другое одновременно». Ведь как сказал Герцен: «Увлекать с трибуны, учить с кафедры гораздо легче, чем воспитывать одного ребенка».

Антон Абрамов