В 1966 году журнал Time опубликовал заглавную статью, в которой задал вопрос: «Бог умер?» Многие согласились с активно культивировавшимся представлением о том, что он устарел, что по мере развития науки потребностей в Боге для объяснения Вселенной становится всё меньше. Но оказалось, что слухи о смерти Бога преждевременны. Больше всего поражает то, что самые свежие доводы в пользу его существования появились в весьма неожиданном месте — их выдвинула сама наука.
История такова. В том самом году, когда Time опубликовал ставшую знаменитой статью, астроном Карл Саган заявил, что есть два важных критерия существования внеземной жизни. Должна быть правильная звезда, и пригодная для жизни планета должна находиться на правильном расстоянии от неё. Учитывая то, что во Вселенной примерно октиллион планет (это единица с 24 нулями), пригодных для жизни планет в ней должно быть около септиллиона (единица с 21 нулём) .
С такими великолепными шансами на успех запущенная в 1960‑е годы коллекция крупных и дорогостоящих частных и государственных проектов по поиску внеземных цивилизаций должна была с большой долей вероятности и очень быстро дать хоть какой-то результат. Учёные при помощи обширной сети радиотелескопов прослушивали вселенную в поисках сигналов, напоминающих закодированную информацию и являющихся неслучайными. Но шли годы, а молчание Вселенной было по-прежнему оглушительным. Конгресс в 1993 году лишил программу поиска внеземных цивилизаций финансирования, однако поиски продолжались за счёт частных средств. По состоянию на 2014 год учёные обнаружили ровно ноль.
Что случилось? По мере увеличения наших знаний о Вселенной мы начали понимать, что для жизни необходимо гораздо больше факторов, чем считал Саган. Два его параметра увеличились до 10, потом до 20, а потом до 50. Количество пригодных для жизни планет уменьшилось соответственно — до нескольких тысяч. И оно продолжало уменьшаться.
Даже активные сторонники поиска внеземных цивилизаций признали эту проблему. Питер Шенкель в 2006 году написал статью для журнала Skeptical Inquirer, в которой отметил: «В свете новых открытий и аналитических выводов было бы уместно умерить чрезмерную эйфорию... Нам следует спокойно признать, что прежние оценки... на сегодня уже несостоятельны».
Число параметров продолжало расти, и количество планет-претендентов снизилось до нуля, а потом ещё ниже. Иными словами, существование пригодных для жизни планет во Вселенной стало невозможно, включая нашу. Теория вероятности говорит о том, что нас не должно быть.
Сегодня существует примерно 200 известных критериев существования внеземной жизни на других планетах, и потенциально обитаемая планета должна соответствовать каждому из них без исключения — иначе вся эта система распадётся. Если бы недалеко от нас не было такой крупной планеты как Юпитер, которая силой своего притяжения отводит от нас метеориты, их бы падало на Землю в тысячу раз больше. Шансов на существование жизни во Вселенной поразительно мало.
Но мы-то здесь, мы не только существуем, но и говорим о существовании. Чем это объяснить? Случайно ли такое идеальное совпадение всех многочисленных параметров? В какой момент наука может обоснованно заявить о том, что мы не можем быть результатом случайного стечения обстоятельств? Чем гипотеза о создании этих идеальных условий высшим разумом хуже веры в то, что пригодная для жизни Земля появилась случайно?
Но и это ещё не всё. Та точная настройка, которая необходима для существования жизни на планете, это ничто по сравнению с точной настройкой, необходимой для существования самой Вселенной. Например, астрофизики сегодня знают, что значения четырёх фундаментальных взаимодействий — гравитационного, электромагнитного, а также сильного и слабого ядерного взаимодействия были установлены менее чем за миллионную долю секунды после «большого взрыва». Измените хотя бы одно значение, и Вселенная не сможет существовать. Скажем, если бы соотношение между сильным ядерным взаимодействием и электромагнитным взаимодействием изменилось хотя бы на ничтожную долю ничтожной доли, хотя бы на 1/100 000 000 000 000, то никаких звёзд на небе не появилось бы. Как и самого неба. Можете вздыхать и ахать.
А теперь помножьте этот один-единственный параметр на все прочие необходимые условия, и шансы на существование Вселенной уменьшатся в астрономической прогрессии. Тогда идея о том, что всё «просто случилось», будет противоречить здравому смыслу. Получится так, что мы подбросили монетку 10 квинтиллионов раз, и каждый раз нам выпала решка. Бывает такое?
Астроном Фред Хойл, создавший термин «большой взрыв», сказал, что эти данные серьёзно поколебали его атеистические убеждения. Позднее он написал: «Интерпретация этих фактов на основе здравого смысла говорит о том, что суперинтеллект просто играет с физикой, а также с химией и с биологией... Цифры расчётов на основе этих фактов настолько ошеломляют, что такой вывод кажется мне неоспоримым».
Физик-теоретик Пол Дэвис сказал, что «доказательство разумного замысла потрясающе», а профессор из Оксфорда Джон Леннокс заявил: «Чем больше мы узнаём о нашей Вселенной, тем более убедительной в качестве объяснения причин нашего существования становится гипотеза о существовании Создателя».
Вселенная является величайшим чудом всех времён. Это чудо из чудес, которое неотвратимо, всей силой сияния звёзд указывает на существование чего-то — или Кого-то — кроме самой Вселенной.
Оригинал публикации: Science Increasingly Makes the Case for God
The Wall Street Journal, Иносми
Эрик Метаксас (Eric Metaxas)
