Я лежу в глинобитной хижине и слушаю шум ветра. Он дует в сторону Бирмы. Она рядом – пара часов езды. На дворе стоит тёмная индийская ночь. Я поправляю капюшон на голове и пытаюсь вспомнить, когда в последний раз спал в куртке. Лет тридцать назад – не меньше.
Я делаю глубокий вдох и смотрю, как пар поднимается к бамбуковому потолку. Ночь будет холодной. Но, несмотря ни на что, я счастлив. Потому что этим вечером меня усыновили Лангамы. Да-да, я не ошибся. Меня усыновили, несмотря на то, что в этом году мне стукнет 45 лет. Ведь в Царстве Духа возраст не имеет значения. Важна только воля Небес.
Я попал в эту часть Южной Азии с группой удивительных людей – ученых, мыслителей, подвижников. Их бескорыстное служение горным племенам простиралось от самых простых задач – отправить сирот в платную школу – до сложнейших научных проблем – создать грамматику для языка, не имеющего письменности. Я до сих пор благодарен Богу, что смог присоединиться к такой потрясающей интернациональной команде.
По дороге из аэропорта мы общались с друзьями. Горцы рассказывали новости. Мне переводили очень сжато, коротко донося суть. Говорили о том, как красавица горянка встретила молодого паренька с равнины. Отношения их племен были непростыми. Но любовь, в конце концов, победила, как она побеждает всегда. Один из горных кланов усыновил юношу, и после этого старейшины благословили их брак.
– А если бы его не усыновили? – спрашиваю я и понимаю, что сказал глупость.
Горцы задорно смеются. Ответ для них очевиден. Девушки в этих горах выходят замуж только за «своих». Поэтому всё просто: нет усыновления – нет свадьбы. Я думал об этом всю дорогу. Хороший принцип. "Замуж только за «своих»!" – мне нравится.
Через несколько дней мы приехали в отдалённое селение, где клан Левон планировал проводить обряд благословения. И мы приглашены.
– Ты такого никогда не видел. Точно! – говорят мне мои друзья.
Я безропотно соглашаюсь. Я недавно в этих горах, а мне уже начинает казаться, что я вообще ничего не видел в жизни.
Племя Лангамов приняло христианство 50 лет назад. У тех, кто им проповедовал, хватило ума не ломать их самобытную культуру. И поэтому, став христианами, они не перестали быть горцами, но сохранили свой язык и уникальные традиции.
Обряд благословения начался на закате. Красавец буйвол, привязанный за рога, стоит между деревьями. Раздается выстрел из карабина, и могучее животное, простреленное навылет, бьётся в конвульсиях, истекая кровью. Завтра его мясо будет есть весь клан. Ну, а сейчас все идут в огромную палатку.
В соответствии с законами горского гостеприимства нас усаживают на почетные места – рядом со старейшинами.
– Что мне делать? – спрашиваю я.
– Да ничего! Просто сиди и молись. Обряд только для членов клана. Но ты можешь присоединиться к молитве, – я облегчённо вздыхаю и думаю о своём.
Наконец все в сборе, и старики начинают петь старинную песню на древнем языке. Даже члены клана с трудом понимают, о чем в ней поётся, ведь песне более 500 лет. Негромкий речитатив раздаётся под звёздным небом. Горцы в полголоса подхватывают припев.
Мне переводят, что в песне поётся о Небесах, о том, что именно оттуда Великий Отец посылает жизнь и благословение. От песни веет седой древностью. Лишь последние строки написаны совсем недавно. В них говорится о Единородном Сыне, пришедшем с Небес, чтобы умереть и воскреснуть, и даровать благословение всем.
Постепенно по моей коже пробегают мурашки. Я чувствую, как Небо спускается на землю.
Наконец, старейшины выносят перья. Да-да, именно перья! Ими здесь принято благословлять. Церковные традиции у всех разные. Где-то мажут елеем, где-то кропят святой водой, а здесь молятся над перьями. Но я не думаю об этом. Мне всё равно. Я лихорадочно пытаюсь вспомнить все свои нужды, попросить обо всех, пока благодать здесь.
Наконец, старейшины, начинают молиться за каждого члена клана. Дети и старики, младенцы и взрослые, мужчины и женщины – каждый должен получить благословение. Его видимым проявлением служат три белых пёрышка, прикрепляемые на затылке благословляемого. Старики медленно поют песню, служители не спеша молятся за всех, кто принадлежит к клану.
Время как будто останавливается. Воздух становится густым и плотным. Божия Сила, как облако, опускается на горное селение. Древнее песнопение отражается от холмов. Я сижу, закрыв глаза и опустив голову. Молюсь о самом сокровенном, самом важном. Я не здесь, не на земле.
Внезапно мозолистые руки старейшин опускаются на мою голову. Они начинают неспешно молиться за меня. Я физически чувствую, как Сила проходит через мою душу и тело. Закончив молитву, они прикрепляют три маленьких белых пёрышка на моей голове.
Я не могу в это поверить. Я сижу смущенный и потрясенный, готовый в любую минуту расплакаться.
– Что произошло? – спрашиваю я своих друзей. – Вы же говорили, что обряд благословения проводится только над членами клана.
– Конечно, – отвечают мне горцы. – Так и есть. Просто теперь ты один из нас.
Я улыбаюсь, глотая слёзы.
– Да не переживай ты так! – говорят мне чуть позже. – Просто тебя усыновили, и теперь ты часть клана. Они будут защищать тебя как своего, заботиться как о своём, и молиться за тебя так, как будто ты их родственник. И они надеются, что ты тоже будешь молиться за них.
В ночь после благословения я долго не мог сомкнуть глаз. Я вдыхал морозный воздух и думал о том, что произошло этим вечером. Наконец, сон постепенно начал закрывать мои глаза. И последними мыслями, промелькнувшими в моей голове, были: «Боже! Благослови Лангамов!».
Антон Абрамов
