Когда-то в слове «Треблинка» не было ничего ужасного. Так называлась польская деревня и речка, через нее протекающая. Название связывают со старославянским словом tereb-, которое в русском языке превратилось в глагол «теребить», а в польском — trzebić. Потому что вдоль реки были раскорчёванные (или тереблённые) территории. Сегодня первая и самая устойчивая ассоциация со словом «Треблинка» — это Холокост. Во время Второй Мировой войны в окрестностях польской деревни функционировал лагерь уничтожения людей.
Место памяти о смерти

В прошлом году на экраны вышел фильм «Песня имен», снятый по одноименной книге, которая рассказывает историю маленького скрипача Довидла Рапопорта. Благодаря своему таланту мальчик смог остаться в Лондоне во время Второй Мировой Войны, в то время как его семья попала в польский концлагерь Треблинку, где и погибла.

Название фильма — еврейская песня, которая состоит из одних имен. По сюжету, так выжившие решили хранить память о погибших в Треблинке. Чтобы спеть ее от начала до конца, нужно больше пяти дней. Десять раввинов делают это по очереди раз в год.

По информации на сайте мемориального комплекса истории Холокоста «Яд Вашем», за время существования лагеря смерти с конца июля 1942 по июль 1943 года здесь было убито 870 тысяч человек. Из них — 2000 цыган, остальные — евреи.

«Опушка, окружённая лесом… ничто в этом спокойном месте не выдаст его страшное прошлое, — делятся воспоминаниями о посещении Треблинки Илья и Юлия. — Ни железнодорожных путей, ни фундаментов бараков, ни очертаний гигантских ям, где когда-то хоронили сотни тысяч людей. Очень старательно в этом месте заметали следы. Сначала крематориев в лагере не было — когда отдали приказ уничтожить улики, трупы откопали и сожгли на гигантских кострах. Нашли способ, чтобы кислород оставался на глубине костра — за сутки можно было сжигать около 20000 тел.

Этот лагерь был построен, чтобы убивать. Не использовать рабский труд, или проводить медицинские эксперименты — это был именно «завод» по оптимальному уничтожению как можно большего количества людей. Сейчас на опушке леса — большие бетонные шпалы, расположенные на месте железной дороги, по которой сюда привозили обреченных. Евреи из Западной Европы, думая, что их просто перевозят в другой город, покупали билеты на этот поезд. По приезду они видели перрон-муляж и давали чаевые носильщикам, которые забирали их багаж. А дальше всех отправляли на «дезинфекцию». До последнего люди не подозревали, что идут в газовые камеры.

Нам рассказывали, как одного из охранников лагеря спросили на суде: как же он мог каждый день отправлять на смерть, убивать людей? Он ответил, что не воспринимал их как людей — это была просто масса, стадо.

Мы бродили между бетонными плитами — мемориалом, сделанным как кладбище, читали имена, думая, как жили эти люди. Там больше сотни камней, а для захоронения всех погибших в этом лагере смерти не хватило бы территории поляны. В Треблинке абстрактные шесть миллионов евреев, убитые за время войны, превращаются в конкретных людей — судьбы, целые миры, уничтоженные навсегда».

Здесь оборвались разные судьбы. Именно в этом лагере вместе с воспитанниками интерната «Дом сирот» погиб польский педагог, писатель, врач и общественный деятель Януш Корчак. Здесь был убит и польский музыкант, скрипач, дирижёр, музыкальный педагог, основатель и руководитель музыкального ансамбля и камерного оркестра Симон Пулльман.

Ужас во мраке

Лагерь смерти Треблинку создали в рамках акции «Рейнхард» — нацистского плана уничтожения евреев на территории польского генерал-губернаторства (Generalgouvernement). План включал еще два лагеря — Собибор и Белжец. Треблинка находилась в северо-восточной части генерал-губернаторства, в четырех километрах от станции Малкиня, по основной дороге Варшава — Белосток, в 80 км к северо-востоку от Варшавы. Это была малонаселенная местность, покрытая густыми лесами. Рядом с местом уничтожения (Треблинкой-2, как обозначают его во многих документах) был трудовой лагерь Треблинка-1 — автор очерка «Треблинский ад» Василий Гроссман пишет, что «это был обычный лагерь, каких гестаповцы построили сотни на оккупированных восточных землях». Еврейский «лагерь плахи» находился в трех километрах от него.

Треблинкой-2 командовал оберштурмфюрер СС Франц Штенгель, который до этого был начальником в Собиборе. В подчинении у Штенгеля были офицеры СС, ранее участвовавшие в программе «Эвтаназия» и охранники — в основном, это были пленные военнослужащие из разных стран.

«Существование этого лагеря должно было находиться в глубочайшей тайне, ни один человек не должен был живым уйти из него. И ни одному человеку не разрешалось приблизиться к этому лагерю. Стрельба по случайным прохожим открывалась без предупреждения за один километр. Самолетам германской авиации запрещалось летать над этим районом. Жертвы, подвозимые эшелонами по специальному ответвлению железнодорожной ветки, до последней минуты не знали о ждущей их судьбе. Охрана, сопровождавшая эшелоны, не допускалась даже во внешнюю ограду лагеря», — пишет Гроссман.

Лагерь был окружен двойной оградой высотой в три метра и рвом такой же глубины. Он включал три зоны: жилую, приемную и зону уничтожения. Последняя сначала представляла собой кирпичное здание с тремя газовыми камерами. Угарный газ производился с помощью дизельной установки во флигеле, прилегающем к зданию. Газ подавался по трубам, замаскированным под душевые распределители.

Камеры внутри здания соединялись коридором. В каждой из них была еще одна дверь, через которую убирались трупы — их сбрасывали в траншеи, которые выкапывали на расстоянии 180 метров от здания.

Позже к трем газовым камерам добавились еще 10. А для тех, кто был слишком слаб, чтобы самостоятельно дойти до камеры, устроили «лазарет» — огороженную территорию, где развевался флаг Красного Креста. Всех, кого туда заводили, тут же убивали.

Весной 1943 года в лагере сделали кремационные печи. По приказу рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, все тела ранее убитых выкопали и сожгли, а вновь убиваемых уже не закапывали, а сразу сжигали.

По мнению Василия Гроссмана, кремировать трупы решили из-за страха перед Красной Армией, которая тогда победила в Сталинградской битве. «Видно, ужасна была сила русского удара на Волге, если спустя несколько дней в Берлине впервые задумались об ответственности, о возмездии, о расплате, если сам Гиммлер прилетел самолетом в Треблинку и приказал срочно заметать следы преступлений», — пишет он.

Казнь по порядку

Евреи из Центральной и Западной Европы сами покупали билеты на поезд, привозивший их в Треблинку. До последнего момента они думали, что едут на новое место жительства. А пассажиров из Восточной Европы привозили в товарных поездах из 50-60 вагонов, по 6000-7000 человек. Первые 20 вагонов заезжали на территорию лагеря — остальные оставались ждать на станции. По официальным данным, почти каждый день в Треблинку приходили по 1-3 железнодорожных состава.

Когда двери вагонов открывались, офицеры СС приказывали евреям выходить. Один из офицеров объявлял прибывшим, что они — в транзитном лагере, где примут душ, их одежда пройдет дезинфекцию, а затем их отправят в другие рабочие лагеря. Пассажиров вели на «Площадь депортации», где мужчин отделяли от женщин и детей. Женщин и детей заставляли раздеваться в бараках, при этом женщинам остригали волосы. Обнаженных, их силой выгоняли из бараков и загоняли в «трубу» — узкий, огороженный забором камуфляжный проход, ведущий в газовые камеры.

После того, как жертв запирали в камерах, запускалась дизельная установка, и газ проникал внутрь. Через полчаса все находящиеся там люди были мертвы. Пока готовили следующую группу, трупы убирали и складывали в траншеи для захоронения, предварительно вырвав у них золотые и платиновые зубы для отправки в Германию. Это входило в обязанности так называемой зондеркоманды, которую набирали из прибывающих в лагерь. Позже ее привлекали к кремации трупов.

Как утверждает один из бывших заключенных Треблинки, польский еврей Самуэль Рейзман, членов зондеркоманды держали в строгой изоляции от других рабочих, которые занимались сортировкой личного имущества казненных, уборкой вагонов, «стрижкой» обреченных пассажиров, работали в мастерских при лагере. И хотя каждый заключенный лагеря смерти мог быть убит в любой момент, состав зондеркоманды обновлялся особенно часто — каждые несколько дней или недель работы.

Невыносимые воспоминания
Жутких показаний о Треблинке много. Свидетели говорят о нечеловеческой жестокости палачей — командования и охранников лагеря. Рейзман пишет, что начальник лагеря Штенгель «мог часами стоять на высокой насыпи, над могильными рвами, засунув руки в карман, и наблюдать, как сжигают трупы женщин и детей». А его заместитель Курт Франц любил спускать на людей своего огромного пса Бэри, и в конце каждого рабочего дня лично порол кнутом «преступников» из числа рабочих — их всегда хватало. Один из заместителей коменданта Сепп Гитрайдер, по утверждению Рейзмана, «считался незаменимым при истязании голых женщин и уничтожении грудных детей». Гитлер дал ему орден.

Вспоминают и страшные крики женщин, осознающих, что их детям не спастись.

«Жители ближайшей к Треблинке деревни Вулька рассказывают, что иногда крик убиваемых женщин был так ужасен, что вся деревня, теряя голову, бежала в дальний лес, чтобы не слышать этого пронзительного, просверливающего бревна, небо и землю крика. Потом крик внезапно стихал и вновь столь же внезапно рождался, такой же ужасный, пронзительный, сверлящий кости, череп, душу… Так повторялось по три — четыре раза на день», — пишет Гросманн.

Один из уцелевших заключенных лагеря Рихард Глацар, который покончил с собой в 1998 году, оставил воспоминания «Ад за зеленой изгородью», которые хранят шокирующие подробности о действиях рабочих Треблинки. Понимая, что их тоже скоро убьют, они мародерствовали — забирали себе съестные припасы, одежду, деньги убитых, чтобы потом купить на них у немцев ветчины и водки. Треблинка стала испытанием выше моральных сил.

Клеймо истории

Сотни евреев пытались бежать с поездов по дороге в лагерь, или из самого лагеря, но почти всех расстреляли или повесили. Перед ликвидацией лагеря заключенные организовали восстание, но оно было подавлено — большинство заключенных поймали. Среди немногих выживших участников восстания были Самуэль Вилленберг, который после войны написал книгу «Восстание в Треблинке». Он умер 20 февраля 2016 года в Израиле.

Кампанию по уничтожению физических свидетельств того, что происходило в Треблинке (операцию 1005), начали в марте 1943 года. После завершения этой операции лагерь закрыли. Большинство инфраструктур лагеря разрушили, землю вспахали и засеяли люпином, территорию превратили в ферму.

Но в 1946 году в ходе расследования преступлений Германии на территории Польши около Треблинки обнаружили рвы, следы административных зданий и караульных вышек, куски колючей проволоки и фрагменты проложенной дороги. При раскопках нашли и человеческие останки, на поверхности — большое количество пепла, смешанного с песком, и человеческие кости. Многих офицеров СС, служивших в Треблинке, судили, коменданта Франца Штенгеля и его заместителя Курта Франца приговорили к пожизненному заключению.

Сейчас на месте лагеря Треблинка-2 сооружён памятник-мавзолей и символическое кладбище. В Тель-Авиве на кладбище Нахалат Ицхак есть мемориал жертвам лагеря смерти Треблинка.

Евгения Новикова 

По материалам ВиО СПБ